Теснота у тебя жуткая. Ты сама как-то написала в «Твиттере»:
«Живу в обувной коробке. Но поскольку я единственная девушка в мире, не помешанная на туфлях, места вполне хватает. @BrownstoneBiasedLottery
Моя кружка с логотипом университета больше моей университетской квартиры.
@BrownstoneBiasedLottery #недвижимость #NYC».
Кухню тебе заменяет шкафчик, на котором, как в каталоге, расставлена кухонная утварь. Ты ненавидишь эту тесноту (уж я-то знаю правду, спасибо «Твиттеру»). Ты выросла в огромном доме с лужайкой и задним двором и любишь простор. Вот почему окна у тебя всегда открыты. Ты просто боишься остаться наедине с собой.
По утрам твои соседи укатывают по делам на огромных шикарных машинах из своих огромных шикарных домов, ты же целыми днями гниешь в каморке, предназначенной для прислуги или для хозяйского пса с вывихнутой лапой. Впрочем, я тебя не виню. Вест-Виллидж – наш любимый район, и будь у меня возможность, я бы тоже там поселился, даже если б пришлось свихнуться от клаустрофобии. Ты все сделала верно, Бек. А вот твоя мать не права.
«Мама говорит, что нельзя жить в обувной коробке.
И это мне наказание за уродливую обувь.
@BrownstoneBiasedLottery #мамавсегдаправа».
Твиты ты пишешь чаще чем рассказы. Поэтому и магистерскую степень получаешь в Новой школе, а не в престижном Колумбийском университете, куда тебя не взяли.
«Отказ – блюдо, которое лучше подавать по почте. Так его хотя бы можно порвать и сжечь.
#не_взяли_в_Колумбийский_университет #жизньпродолжается».
Тут ты опять права. Новая школа хоть и попроще, зато с однокурсниками и преподавателями сложились нормальные отношения. Да и большинство семинаров проводят онлайн. Там вообще почти весь учебный процесс перенесен в Интернет, и, по-моему, это правильно: давно пора отказаться от устаревшей элитарной системы, которую называют «колледж». Учеба тебе дается легко; если б ты меньше сидела в «Твиттере» и щекотала свою киску… Хотя, честно говоря, Бек, на твоем месте я бы вообще никогда не одевался.
Ты любишь давать имена (интересно, какое ты придумала бы мне?) и даже запустила конкурс в «Твиттере» на лучшее имя для своей каморки.
Как тебе #квартирка_меньше_коробки?
Или #кабинка_для_просмотра_Идеального_голоса?
Или #чулан_с_ковриком_для_йоги_который_спутали_с_квартирой?
Или #комната_где_выглядываешь_из_окна_в_майке_и_видишь_следящего_за_тобой_парня_улыбаешься_машешь_и…
– Разреши, приятель.
Мимо меня протискивается какой-то придурок, благоухающий, будто только что из душа. Сбежал из недописанного сценария Брета Истона Эллиса? Переходит дорогу, приглаживает волосы. По-хозяйски поднимается по твоим ступенькам и без стука заходит в дверь, которую ты заботливо распахиваешь перед ним. Ты затаскиваешь его внутрь и набрасываешься с поцелуями, не дожидаясь, когда захлопнется дверь. Запускаешь свои руки – такие маленькие руки – в его шевелюру, и вы на какое-то время пропадаете у меня из виду, а потом появляетесь в окне. Он садится на диван, ты стаскиваешь с себя майку, забираешься сверху и трешься об него, как стриптизерша. Так не годится, Бек. Он стаскивает с тебя хлопковые трусики и шлепает по заду, ты стонешь и кричишь. Я перехожу улицу и останавливаюсь у соседней двери – я должен это слышать.
– Прости меня, папочка!
– Что ты сказала, негодница? Повтори.
– Прости меня!
– Ты плохо себя вела.
– Да, я плохая.
– Выпороть тебя?
– Да, выпори меня, папочка!
Ты берешь в рот. Он ворчит, а потом принимается тебя шлепать. Проходящий мимо Трумен Капоте заглядывает в окно, поднимает брови и отворачивается. И никто не заявит в полицию, потому что никто не признается, что смотрит в чужие окна. Это Бэнк-стрит, мать вашу. А ты тем временем уже трахаешь его. Я возвращаюсь на другую сторону улицы и даже оттуда вижу, что он занимается с тобой сексом, а не любовью. Ты заслуживаешь лучшего, Бек. Неужели тебя заводит, как он сжимает тебя большими слабыми руками, никогда не знавшими работы, и шлепает по заду, кончая, а потом отталкивает твои объятия и закуривает прямо в кровати, и ты молчишь, хотя сама не выносишь сигарет, и позволяешь ему стряхивать пепел в твою университетскую кружку – в ту самую, которая больше твоей квартиры? Ты смотришь «Идеальный голос», пока он курит, строчит сообщения в телефоне и отпихивает тебя, стоит к нему прижаться. Ты расстроена, и «ни у кого нет таких маленьких рук» – кроме тебя и меня. С чего я взял? Три месяца назад, еще до нашего знакомства, ты написала в «Твиттере»:
«Почему никто честно не признается, что узнал об #ээкамингс’е из фильма #Ханна_и_ее_сестры? Я буду первой #долойвранье #конецпритворства».
Видишь, сколько у нас общего.
Придурок с шевелюрой уходит – уходит без «Отчаянных характеров». Значит, ты покупала не ему. Я могу отправляться домой. Тебе надо принять душ.
3
До тебя была Кейденс, такая же несговорчивая. Но я упорный. Я не стану держать зла на тебя за то, что в твоем допотопном ноутбуке, вмещающем гребаные записи обо всем на свете, не нашлось места для меня. Я не идиот, Бек, и знаю, как шерстить жесткие диски: меня там точно нет. И еще я знаю, что дневник ты не ведешь и записные книжки не любишь.
Конечно, еще остается телефон – хоть какая-то надежда.
Не бойся, я не брошу тебя за то, что ты захаживаешь в раздел объявлений «Случайные связи» – именно так ты и нашла того волосатого извращенца. Он не твой парень, и это уже плюс. Минус, моя милая, в том, что, когда ты приглашаешь к себе в дом незнакомых любителей порки, твои шансы быть убитой экспоненциально возрастают.
Но что-то я отвлекся: сначала о Кейденс…
Чтобы подобраться к ней, мне пришлось подключить связи. Она играла на флейте в музыкальной группе вместе с братом и сестрой. Тебе понравилась бы их музыка – абсолютный неформат. В ротацию их, конечно, никогда не взяли бы, не загляни случайно на их концерт один модный персонаж, а так они засветились в отстойном тинейджерском шоу на телике.
Кейденс была лидером группы и самой симпатичной из всех. Ее братец – полный говнюк! – играл на барабанах, сестричка – ничего особенного, но талантливая.
Не так-то просто, знаешь, взять и подкатить к девушке после концерта, особенно если она играет заумную хрень в стиле эмбиент-техно-электро и ее психованный братец (кстати, полный ноль в музыке) все время трется поблизости. Надо было встретится с ней один на один и как-то отвадить надоедливых родственничков, путавшихся под ногами. Я заботился о ее благе: с этими двумя нахлебниками ей ничего не светило в жизни.
И я кое-что придумал, как Эллиот из «Ханны и ее сестер». Через «Фейсбук» нашел знакомого, который работал в студии звукозаписи. Наплел, что переспал с Кейденс, пообещав подписать договор на пластинку, и попросил его скинуть ей по электронке мой телефон, что он и сделал. Единственная причина, оправдывающая существование таких дебилов, как тот урод со студии, – то, что иногда они помогают таким хорошим парням, как я, подкатывать к красивым девушкам.
